И продолжая тему военного поколения наших дедушек и бабушек. Ниже я писала о ныне здравствующих дедушках, но о войне больше всего я узнала от своей бабушки, которой не стало в 2009 году. Ей было 14, когда Харьков оккупировали немцы. Это было ужасное время: с повешенными на столбах знакомыми и соседями, с походами "на менку" в села за 150-200 км, пешком, босиком — остатки городского имущества меняли на хотя бы символическую еду из деревень и сел…

Бабушка рассказывала, что всю войну провела в Харькове. После его освобождения работала в госпитале санитаркой. Жила одна — ее семья уехала в эвакуацию, а бабушка осталась, так как не могла бросить мою пра-прабабушку, свою бабушку, которая была слишком слаба, чтобы ехать. Пра-прабабушки не стало менее, чем через год, и бабушка осталась в полном одиночестве. После войны уехала к вернувшимся в Никополь родственникам.

Более подробную историю я узнала уже после ее похорон. Оказалось, что еще до конца оккупации бабулю вместе с тысячами других подростков немцы угнали в Германию, в трудовой лагерь. Там она была до окончания войны; более того, еще более года после Победы она работала в штабе советской армии на территории Германии, была, кажется, кассиром в отделении банка… И лишь оттуда уже вернулась в Украину. Я не знаю подробностей, потому что дед говорит об этом с большой неохотой: бабушка всю жизнь это старалась скрывать от семьи.

Я не знаю, чего она так стеснялась. Девочка 15 лет, которую насильно увозят в товарном вагоне, заключают в лагере, где условия лишь номинально отличаются от условий в концлагере… Мне так жаль сейчас, что она и на меня распространила свой "заговор молчания", не поделилась, не рассказала. Возможно, ей было бы чуть лучше, если бы я ее выслушала. Сейчас могу только сознавать, что люблю ее и горжусь также, как во время ее рассказов о работе в госпитале.